Psyways.ru

Некоторые авторы (Б.Г. Чурков) выделяют невротическо-психопатологический тип мотивов террористических поступков, что представляется недостаточно обоснованным, поскольку любые расстройства психической деятельности сами по себе не являются мотивами поведения. Однако они способны существенно влиять на него, если препятствуют адекватной оценке действительности в целом или отдельных событий и лиц, налаживанию и поддержанию обыденных связей и отношений в малых социальных группах, если способствуют импульсивным, скоропалительным решениям, если участвуют в формировании и проявлении таких личностных черт, как повышенная восприимчивость, агрессивность, подозрительность, злопамятность, ранимость, уязвимость при низкой самокритичности. Следует указать и на то, что психические аномалии и болезни препятствуют усвоению нравственных норм, регулирующих человеческое общение и содержащих запрет на неправомерное применение насилия. Мотивация современного, в том числе международного терроризма существенно отличается от мотивации терроризма в годы второй мировой войны и терроризма тоталитарных государств. Сейчас специфика мотивации в немалой степени определяется тем, что к такому виду насилия обычно прибегают численно небольшие группы, хорошо законспирированные, обученные и вооруженные, для воздействия на национальные и межнациональные учреждения и институты. Некоторые из них формируются и поддерживаются государствами, как правило, тоталитарными. Содержание мотивов и интенсивность их проявления в террористических действиях группы зависят и от того, какие силы стоят за ней и питают ее, насколько она самостоятельна, какие конкретные цели ставит перед собой, какова та основа, которая объединяет ее членов, какова структура группы и кто ее возглавляет. Исключительно важна идеология группы и той более могучей силы, которая вызывает ее к жизни. Террорист, как и многие другие насильственные преступники, причины своего участия в террористических действиях склонен видеть не в самом себе, даже если это и очевидно, а во внешних обстоятельствах, поведении других людей и целых народов, в действительной или мнимой угрозе, которая ощущается как исходящая от них. В этом психологическом аспекте можно утверждать, что террористический акт представляет собой попытку защититься. Весьма важным моментом является то, что, прибегая к террору, т.е. уничтожая других людей, материальные и духовные ценности, человек ощущает, предчувствует, что иным путем ему не добиться успеха. Иногда жертвы — тысячи, сотни тысяч, миллионы людей. Я хотел бы высказать следующее предположение: террор, когда гибнут люди, есть не что иное, как жертвоприношение. ua.musictext.net

Террорист (государственный, политический, религиозный и т.д.), обращаясь к высшей силе, управляющей миром, будь то Бог, провидение или нечто, не имеющее у него точного наименования, подобным способом пытается умилостивить эту силу, чтобы она пошла навстречу его желаниям. Конечно, обращение к ней и весь приведенный здесь «расчет» не носят у него строго рационального характера, и он вовсе не рассматривает все это как жертвоприношение. В таких действиях можно видеть возвращение древнейшего человеческого опыта принесения людей на алтарь грозного и могущественного божества, чтобы исполнились самые заветные желания. Думаю, что происходит это помимо сознания человека по механизмам коллективного бессознательного. Члены общества Фуле, идейного предтечи гитлеровского нацизма, обязывались приносить человеческие жертвы. Ж. Бержье и Л. Повель полагают, что отталкивающе бессмысленное уничтожение 750 тысяч цыган не имело, похоже, никаких иных причин, кроме «магических». Вольфрам Зиверс, один из эсэсовских главарей, был назначен исполнителем, жрецом-жертвователем, ритуальным убийцей. Высшие руководители верили, что человеческими жертвоприношениями можно победить равнодушие «могуществ» и завоевать их благосклонное внимание. В этом и заключается магический смысл человеческих жертв. Все то же от древнейших времен до нашего близкого «вчера», от ацтеков до нацистов. В ходе Нюрнбергского процесса очень часто и очень многие удивлялись совершенному безразличию верховных распорядителей неистовой бойни к содеянному по их воле и приказу. Палачи каждый раз забывали свои жертвы, погружаясь в мрачный восторг таинства[13]. С древнейших времен жертвоприношение составляло очень важную часть отношений человека с Богом (божеством) и всегда носило смысл его умилостивления ради достижения успеха или (и) благодарности за уже сделанное. Виднейший дореволюционный русский богослов А.П. Лопухин писал, что чувствуя свое ничтожество и свою полную зависимость от высшего существа, человек старается умилостивить его в случае бедствия или возблагодарить в случае благоденствия, равно как и просто выразить чувства своей преданности ему и вследствие этого жертвовать ему такое, что дорого и приятно ему самому, в предположении, что то же самое будет приятно и божеству.

Мышление
Особенностью мышления является его опосредствованный характер. Человек приобретает знания, которые содержатся в культуре, являются результатом научной и практической деятельности огромного количества людей. Одновременно со знаниями человек усваивает нормы мышления и поведения, например, способы решения умственных задач или выполнения тр ...

Определение валидности теста
Валидность теста показывает, насколько хорошо тест делает то, для чего он был создан. Определить коэффициент валидности теста – значит определить, как выполнение теста соотносится с другими независимо сделанными оценками знаний испытуемых. Валидация – это улучшение качеств теста, например, после сопоставления результатов по тестам и н ...

Д. Гартли как создатель первой системы ассоциативной психологии.
Ассоциация (лат. Associatio – соединение, взаимосвязь) – в психологии и философии закономерная связь между отдельными событиями, фактами, предметами или явлениями, отражёнными в сознании и закреплёнными в памяти. Ассоцианизм, или ассоциативная психология, появился как самостоятельное направление в XVIII в. Эта школа положила начало выд ...